Б. Вишневский: Спектакль одного актера.

«Прямую линию» Путина не смотрел по той же причине, что и двенадцать предыдущих: мне жаль своего времени. И вообще, когда мне хочется посмотреть спектакль, я хожу в театр. Впрочем, ответы президента иногда оказываются примечательными, хотя и малозаметными.Вот и на этот раз мало кто обратил внимание на его заявление — мол, «право на то, чтобы сказать решающее слово, кто, как и с кем хочет жить, на каких условиях, должно принадлежать людям, которые живут на этих территориях». О чем же это он говорил, откровенный наш? Неужели о людях, которые в Чечне пытались сказать свое «решающее слово» по вопросу о том, «как и с кем они хотят жить, и на каких условиях»?Помнится, им неизменно отвечали на эту попытку танками, ракетами, артобстрелами и «ковровыми бомбардировками». И Владимир Путин, помнится, именовал их не «людьми, которые отстаивают свои права с оружием в руках», а боевиками и террористами.А если завтра в каком-либо российском регионе граждане попробуют сказать «решающее слово» — не говоря уже о попытке «отстоять свои права с оружием в руках», — они немедленно подпадут под статью 280.1 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации», получив до пяти лет заключения.Напомнить, что произошло с теми, кто пытался организовать «марши за федерализацию» — при том, что слово «Федерация» содержится даже в названии российского государства?Неужели теперь, после слов президента, тех, кто будет в России требовать права жителей территории определять, «как и с кем они хотят жить, и на каких условиях», будут сажать не за сепаратизм, а за стол переговоров с центральной властью?Или признавать за гражданами такое право должна исключительно Украина, но ни в коем случае — не Россия?Там, где публичные ответы президента на вопросы не являют собой тщательно срежиссированный спектакль, у Владимира Владимировича обо всем этом бы обязательно спросили. И, кстати, напомнили бы ему про Самашки и Новые Алды.Но здесь собралась публика, не задающая нежелательных вопросов. Имевшая единственную задачу — изображать эффектные декорации на спектакле одного актера.