Беспомощность парламентского контроля

18 апр. 2013 Госдумой в третьем чтении был принят проект федерального закона «О парламентском контроле». Название получилось громкое и с претензией, чего не скажешь о содержании.

Недавно госпожа Яровая, депутат Госдумы от «Единой России», в эфире Первого канала упрекнула Владимира Познера в том, что он не задал ей вопрос об этом законопроекте, соавтором которого она является.

Давайте попробуем разобраться, что же представляет собой закон о парламентском контроле, принятый единогласно депутатами всех фракций.

Закон о парламентском контроле является рамочным, то есть, проще говоря, пустым. По своей сути закон ничего принципиально нового в сфере парламентского контроля не вводит. Все приведенные формы контроля существуют давно, и ранее закреплялись конституцией, регламентами палат российского парламента и другими федеральными законами (например, федеральным законом «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной думы Федерального Собрания Российской Федерации», Бюджетным кодексом).

Новым законом к формам парламентского контроля отнесены:

1) рассмотрение Госдумой вопроса о доверии правительству;2) заслушивание Госдумой ежегодных отчетов правительства о результатах его деятельности, в том числе ответов на вопросы, поставленных Госдумой;3) рассмотрение Госдумой годовых отчетов Центрального банка и принятие решений по ним;4) осуществление в отношении Центрального банка парламентского контроля в иных формах в соответствии с федеральным законом «О Центральном банке Российской Федерации»;5) направление палатами Федерального собрания парламентских запросов;6) заслушивание на заседаниях палат информации в рамках «правительственного часа»;7) осуществление Госдумой взаимодействия с Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации.

Всего, законом определено 18 форм контроля. Обратим внимание на некоторые из них.

1. Ограничивается право депутатских запросов.

Частью 1 статьи 8 закона предусмотрено, что члены Совета Федерации, депутаты Государственной думы вправе направить депутатский запрос председателю правительства, членам правительства, генеральному прокурору, председателю Центрального банка, руководителям иных федеральных государственных органов, государственных внебюджетных фондов, органов государственной власти субъектов федерации или органов местного самоуправления по вопросам, входящим в компетенцию указанных органов и должностных лиц.

Мало того, что закон не расширил круг субъектов, которым могут направляться депутатские запросы, так он его еще и сократил. В настоящее время в соответствии с частью 1 статьи 14 федерального закона от «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной думы Федерального Собрания Российской Федерации» депутат и член Совета Федерации также могут направить запрос председателям любых избирательных комиссий, а не только центральной.

Новым законом избирательные комиссии не упоминаются вообще. Тем не менее, ЦИК (как федеральный государственный орган) все же подпадает под его действие. А вот избирательные комиссии от регионального до участкового уровня оказываются за пределами парламентского контроля.

Вместе с тем, следовало бы дать право депутатам направлять депутатские запросы государственным корпорациям, государственным компаниям, всем юридическим лицам, с участием государства, а также всем государственным органам субъектов федерации, а не только органам государственной власти.

2. Парламентское расследование, как и прежде, остается фикцией.

В отношении парламентских расследований закон о парламентском контроле отсылает нас к федеральному закону «О парламентском расследовании Федерального Собрания Российской Федерации». Таким образом, до сих пор остаются нерешенными проблемы декоративности института парламентского расследования в России.

Скажем, предметом парламентского расследования не могут быть вопросы коррупции, расходования бюджетных средств и исполнения бюджета, законности деятельности федеральных органов исполнительной власти и их руководителей, деятельности президента и деятельности органов дознания и органов предварительного следствия, осуществляемой ими в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством.

Более того, процедура возбуждения парламентского расследования до невозможности сложна. Для инициирования расследования необходимо обращение одной пятой от состава палаты (для Госдумы — это 90 депутатов). После этого, обе палаты большинством голосов должны на основании обращения принять решение о проведении расследования.

3. Бюджетный контроль прирос только обязанностью Министерства финансов направлять в Комитет Госдумы по бюджету и налогам проект основных направлений бюджетной политики РФ и проект основных направлений налоговой политики РФ одновременно с их внесением на рассмотрение в правительство.

При этом обязанности по направлению в соответствующий комитет проектов государственных программ, а также федеральных целевых долгосрочных программ не предусмотрено.

4. Законом предусматривается возможность участия представителей парламента в правительственной комиссии по расследованию причин возникновения обстоятельств чрезвычайного характера и ликвидации их последствий.

Вместе с тем, закон все равно оговаривает, что решение о таком участии принимает правительство. Таким образом, правительство может просто не назначить представителей парламента в такие комиссии.

5. Государственная дума и Совет Федерации, их комитеты по новому закону, как и прежде, вправе приглашать членов правительства на свои заседания, а министры, как и прежде, смогут не приходить.

В чем же, в конечном счете, была цель принятия такого федерального закона? На мой взгляд, закон о парламентском контроле в таком виде необходим власти для того, чтобы иметь возможность при всяком случае заявлять: «в России есть разделение властей, парламент контролирует исполнительную власть! Есть даже специальный закон!».

На самом деле, федеральный закон «О парламентском контроле» — очередная декорация авторитарно-кланового государства, пытающегося имитировать цивилизованное государственное строительство и разделение властей.

Дмитрий Илюшин — юрист, эксперт в области публичного права Института государственного и муниципального управления Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».