А. Мельников: В пустом зале.

Захватили и присоединили. Суть, о которой говорил сегодня В.В. Путин. Вращал яркими ватными словами вокруг этого холодного, словно заточка уличной шпаны, факта. В окружении атрибутов государства – символов, ритуалов, музыки, радостного служилого люда. На вершине, как кажется оглоушенным наблюдателям, славы и могущества. Не убеждает. Не ново. История прошлого века знает куда более масштабное «возрождение», «воссоединение разделённого народа в одном государстве» и энтузиазм. Ах, какой энтузиазм! А уж в постановочной части, куда там сегодняшним российским мастерам культуры. Речь, конечно же, о нацистской Германии. И конец этой яркости, энергии, упорства, силы, мощи известен.Всему своё время. Было время империй. Прошло. Был «золотой век» национализмов. Закончен. Какова основная идея нашего времени? По-моему, это глобальный мир. Это «планета людей» Сент-Экзюпери. Пока живущая, конечно, в разных измерениях, но постепенно стирающая границы, идущая к общему миру, в котором свобода, человечность – главное. Это движение знает реакцию. Оно не свободно от призраков прошлого – национализма, насилия, ветхих атрибутов военной мощи. Наверное, нацистская Германия была одной из таких реакций – отзвуком мечты ушедших веков. То же и у нас сейчас. Прогресс – сложное явление. Есть, во всяком случае, силы творческие и силы, которые ищут будущее в прошлом. Они могут и побеждать – владеть инициативой, завоёвывать, пользоваться поддержкой. Но дело их, по большому счёту, проиграно. Несмотря на все временные успехи и воодушевление. Это именно то, что делает сегодня с Россией В.В. Путин. То, что поддерживают опьянённые, потерянные и не знающие что делать даже и не его сторонники, а российские современники. Праздник уже закончен. В свои права вступает мир реалий. Руки и так слабы, силы убывают, а здесь нужно удержать ещё больше. Занавес опущен. Гаснут огни. В полутьме, наталкиваясь друг на друга, российские граждане возвращаются в мир повседневности, забыв о данном представлении, торопливо тыча номерками в гардеробе, стремясь получить пальто и выйти из душного театра. Зал пуст. Огромен и тёмен. Глох и нем. «Россия счастие. Россия свет. А, может быть, России вовсе нет».