А. Мельников: "Это девичье имя Россия".

Стараясь определить идейное содержание современной российской власти, неизбежно становишься в тупик. Это какая-то смесь из разнородных идей, представлений, пропагандистских штампов, плохо понятой отечественной истории, сиюминутных увлечений и решений по случаю. Проще назвать все это безыдейностью.Под стать этому и лоскутное государство — совокупность различных анклавов со своими правилами. Здесь же и общество, разбитое на феодальные сословия с зависимыми горожанами, государственными и частными крепостными, сюзереном, экономическими и политическими вассалами. Да и сам мутный образ лидера, человека без лица или со многими лицами, вполне вписывается в этот пестрый ряд.Вполне известное сочетание оставшегося от предков наследия и доставшегося от них же юродства, разгильдяйства, лицедейства, штурмовщины и надежды на «авось».В общем, есть что угодно, кроме одного — твердого идейного стержня, волевого вектора, направления движения страны. Очень женское бытие и имя девичье — Россия. Так и плывет в туманную неизвестность корабль с болтающимися парусами, скрипящей палубой, безразличной ко всему командой, бросающейся по местам лишь в случае появления капитана и возникающей опасности. Миновали очередную катастрофу, похоронили мертвых — и снова сон-дурман.Эти разлад и пестрота — явления глубоко русские, свидетельство продолжающихся смутных времен, родственных девяностым. Поэтому на топтавшиеся нулевые и продолжающие топтаться десятые неверно смотреть как на крах каких-то идей — вертикали власти, огосударствления экономики, утверждения самостоятельного места России в мире. Все это никогда не было внутренней целью. Ею было «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Было какое-то странное томление — поиск чего-то такого, что даст и величие, и изобилие, и успокоение едва ли не райское.Легче всего показать это на примере экономики. Казалось бы, идейная реакция на 90-е должна содержать обязательное усиление государства, национализацию, замыкание экономики на себе. Так, может быть, поначалу и казалось. Уволокли за волосы из частного сектора ЮКОС, стали сочинять какие-то глобальные программы и стратегии, говорили о самодостаточном военно-промышленном комплексе. Но получилась в итоге какая-то сплошная невнятица.Выяснилось, что «государственные компании» вроде бы не совсем и государственные, кроме того, они не навсегда, а подлежат приватизации и уже имеют в числе собственников таинственных акционеров.Экономическое сосредоточение вдруг раскрылось маниакальным стремлением тех же «государственных компаний» делать бизнес за границей, страстно желаемым вступлением в ВТО и задумчивыми пояснениями после события, что положительные результаты будут лет через 5—10Подъем военно-промышленного комплекса завершился закупками военной техники за границей, скандалами с воровством компонентов у своего «стратегического противника» и той же мечтательной устремленностью в будущее — обещаниями фантастического бюджета на перевооружение в последующие годы.Вообще, идейные метания между Востоком (растущим Китаем) и Западом (средоточием технологий — США и Европой) очень характерны. Как бы найти такой средний путь, чтобы сочетать отсутствие политических свобод, экономический рост, технологическую перспективу и уважение в мире. Но если первыми двумя шарами удается жонглировать без особого труда, то подбрасывать одновременно четыре никак не получается.В политической жизни происходит нечто похожее. Казалось бы, зачем вам бутафорская Дума, пустая Конституция, имитация выборов? Вертикаль так вертикаль. Отменяйте все это и руководите непосредственно. Большинство за или равнодушно. Но дело даже не в том, что этот ритуал необходим для приятного помещения личных капиталов в экономики «стратегических противников», а в том, что неизвестно, что взамен. И вот живет какая-то странная система, где конкуренты должны давать «добро» на участие своих оппонентов в выборах, где в Думе есть четырехглавая партия с единым туловищем, а «сенаторы» заседают от лица едва ли не сельсоветов. Здесь же и местоблюститель полуцарственной рукой кроит время и пространство, гасит лампы накаливания и напоследок просит всех не курить.Но интереснее всего собственно идеология, выбранная точка отсчета, вечный кошмар советского пропагандиста — Соединенные Штаты. Торжествующее «а у вас тоже!» могло бы считаться лозунгом сегодняшней власти, если бы не было столь же пусто, как и все остальное. Трудно поверить, что доклад МИДа о соблюдении прав человека в США, который остряки уже назвали «В защиту негров» и под которым с радостью подписались бы Иран и КНДР, это всерьез, а не безобидное проявление русского скоморошества.Наверное, есть в этом медленном полураспаде что-то завораживающее. Можно ведь и в измельчавшем настоящем увидеть пародию на образ прошедшего исторического величия, грустно вздохнуть над теперь уже призрачной историей бывших великих государств или могущественных городов.И повторять пророческие строки Владимира Соловьева: «О Русь! Забудь былую славу:/ Орел двуглавый сокрушен,/ И желтым детям на забаву/ Даны клочки твоих знаменЧитать полностью: http://www.gazeta.ru/comments/2012/10/26_a_4825457.shtml