Д.Быков. Подражение Бродскому.

В деревне Бог живет не по углам…И. Бродский, 1964 Уважемые коллеги, не могли удержаться, чтоб не опубликовать это произведение Дмитрия Быкова. В России Бог живет не по углам, как думают агенты чуждых станов. Тут взорванный восстановили храм, тут Бога защищает Залдостанов — крутой Хирург, глава «Ночных волков», чья гордая эмблема — хищник серый, а пиетет пред Путиным таков, что, кажется, уже граничит с верой. Патриотичным кажется ему — советского консорциума сыну — устроить лагерь байкерский в Крыму, чтоб возвратить России Украину. Нет, я не против. Я и сам могу советского напомнить человека: пишу как раз на крымском берегу, под шум прибоя и детей Артека: у них тут по субботам дискотека. Сюда и Путин прибыл в эти дни (а то в России, правда, как-то тускло). Встречались с Януковичем они, подробно обговаривалась Тузла, — но миновать Хирурга он не мог. Они друзья. Они общались кратко. Главе вручили куртку «С нами Бог», и в этом есть какая-то загадка.Меня уже не трогает вопрос, что общего у Путина с Хирургом: обидчивость и поиски угроз, пристрастие к молебнам и хоругвям, решенье государственных задач (поистине, Хирург вождю советчик) — и думаю, что он такой же врач, как ВВП — прославленный разведчик. (Прошу волков меня не загрызать, тут оскорбленья нет, они ошиблись: я именно как раз хочу сказать, что он прекрасный врач, а Путин — Штирлиц). Их выбор обоюден и глубок: спасибо хоть, еще не дружит с Хеллом! Какой бы был пиар, какой предлог, назло врагам, от страха помертвелым, вдвоем заняться взломом между делом… Я о другом. О том, при чем тут Бог. Ни обкурившись, ни упившись в хлам, я не могу понять такого Бога. Его склоняют по таким углам, куда и черту лазить — чести много. За Бога тут нацист, «нашист», масон, специалист по чарам и по чакрам, Михайлов Стас и радио «Шансон», весь криминал и — страшно молвить — Чаплин, носители таких кромешных пург, что прихожане в страхе обмирают. Такому Богу нравится Хирург. Ему приносят в жертву Pussy Riot. Он любит дураков, а к умным строг. Он к милосердью вовсе не пригоден. Я не хочу кощунства: это Бог, но, вероятно, Велес или Один, а может, Марс, античный бог войны, а может быть, иной давнишний идол, которому с рожденья все должны, хотя никто в глаза его не видел. Он хочет жертв. Он любит ратный строй. Он требует смириться и ужаться. Внутри он исключительно пустой, но выглядит загадочно ужасно. Мы все пред ним не стоим ничего, он скучный бог кочевников и ханов — воинственное с понтом божество, какому служат Дугин и Проханов. Он кулаки от ярости грызет, он сам себя сжирает понемногу — и раз его друзьям пока везет, он с ними, да. Не с нами же, ей-Богу. Наш Бог не так везуч, не так хитер. Ему милее байкера, без спору, крадущийся по Крымску волонтер, приравненный сегодня к мародеру. Кощунниц он наказывает сам. Он сходит к тем, что Бога не искали. Он не заходит в тот бетонный храм, где молятся бетонной вертикали. Возможность же все это наблюдать, как человеку в мире бестиарном, — единственная, в общем, благодать, доступная в России христианам.